Жемчужина поэзии Жамбыла «Ленинградцы, дети мои!»

Школа – гимназия №9 им. Наги Ильясова

ДОКЛАД на тему:

Жемчужина поэзии Жамбыла «Ленинградцы, дети мои!»

Работу выполнил: ученик 9Б класс Байкадам АлиИслам

Руководитель: учитель истории Оспанова А.У.

Жемчужина поэзии Жамбыла «Ленинградцы, дети мои!»

План доклада:

1.Жизнь Жамбыла Жабаева
2.Описание творчества великого певца души народа.
3. Жемчужина поэзии Жамбыла «Ленинградцы, дети мои!»

4. Список использованной литературы

Список литературы:

1. Зеленский К. Жамбыл: критико-биографический очерк. – 1980 г., Москва

2. Богомолов Г. «Дом-музей Жамбыла», Алма-Ата 1983г.

3. Очерки истории Казахской Советской литературы – М, 1960г.

4. С.Бегалин, А.Тажибаев, М.Фетисов «Джамбул» - Алматы 1946г.

АННОТАЦИЯ

Имя Жамбыла широко известно в нашей стране и за рубежом. Стихи великана казахской народной поэзии переводились ни английский, болгарский, чешский и другие языки мира. С именем Жамбыла связан новый взлет народной поэзии в условиях социализма. Устная поэзия в его творчестве наполнилась новым содержанием. С восхищением говорил Михаил Шолохов об эпических «мужественных в своей простоте» песнях Жамбыла.
Творчество Жамбыла – это сплав устной поэзии с современным искусством слова. Отсюда особая красочность и колорит его произведений. Жамбыл воспел кровно близкие и дорогие людям мира темы. Он – певец высокой гражданственности. Отсюда народная любовь к творчеству аксакала акынов Жамбылу.

Творчество Жамбыла Жабаева по праву вошло в духовную сокровищницу Казахстана. Базирующееся на несомненных и вечных человеческих ценностях, оно представляет интерес для всех, кому дорого живое, образное, доброе слово. 

Как отмечает в приветственном слове к книге Президент РК Н. А. Назарбаев, «Жамбыла можно без преувеличения назвать степным Гомером ХХ столетия. Его величественная фигура, органично соединяющая далекое прошлое с современностью, навсегда останется одной из высочайших вершин казахской литературы. Он сохранил для нас и будущих поколений казахстанцев наследие древней поэтической культуры казахов, которой сам владел в совершенстве, помня наизусть сотни тысяч поэтических строк.
Жамбыл был пламенным и искренним певцом своей эпохи. Он творил на самом острие народной жизни, передавая в поэтической форме свое отношение к сложным и разительным переменам, происходившим в Казахстане как части огромной державы – СССР». Мечтал о счастье для кочевого народа. Он искренне верил в неизбежность победы света над мраком, добра над злом, потому и воспринял горячо революционные перемены 1917 года, советскую власть с ее оптимистичными лозунгами. Стихи акына о счастье кажутся порой простыми, даже наивными. Но они заражены неистребимой любовью к народу, воспевают самое светлое и ясное в жизни человека – труд, любовь, родную землю, стремление к счастью. И потому песни Жамбыла запоминались множеством людей, покоряя массы подлинным гуманизмом, побуждая к жизни даже самых упавших духом индивидуумов. И не беда, что его мечты о светлых днях не нашли мгновенного воплощения. Они заронили в душах людей искры добра. Помнит заветы предка и Н. А. Назарбаев, вдохновляя казахстанцев идеей светлого пути – «Нұрлы Жол». Проявлять толерантность друг к другу, оставаясь при этом преданными своей земле, патриотами своей страны, – это ли  не есть тот самый Млечный Путь, где воплощаются в реальность мечты Жамбыла. 

Жамбыл, сын Жабая родился /1846г. –1945г./ 28 февраля 1846 года в казахской степи близ горы Жамбыл недалеко от реки Чу. ныне это Мойынкумский район Жамбылской области Казахстана. Отец был бедным скотоводом-кочевником. Мальчик жил в юрте и вместе с семьей постоянно перебирался с кочевья на кочевье. Дядя Жамбыла хорошо играл на домбре. К 12 годам к этому народному казахскому инструменту пристрастился и Жамбыл.
Жабай, отец Жамбыла, дал своему сыну имя горы. По словам родных и близких, которые потом хранились в семейных преданиях, Жамбыл рос живым, непоседливым, самостоятельным мальчиком. Был заводилой во многих играх, детских проделках. Ему нравились многолюдные аульные праздники, родовые сборы, куда малыш попадал со взрослыми. Речи, споры, разговоры старших откладывались в детской памяти, внося в нее всякий раз новые крупицы знаний из сокровищницы казахского языка.
Любил малыш бывать с отцом у табунщиков, где погружался в неповторимую атмосферу кочевой жизни…. Повзрослевшему мальчику поручали пасти овец. Бескрайняя степь с ее просторами и укромными уголками в межгорьях, лощинах с многоцветьем трав и цветов питала его детское воображение…. Образования Жамбыл не получил никакого. Просто не было школы. Отец Жабай отдал его на учение аульному мулле, когда ему было 8 лет. Но уроки муллы запомнились только воспитательными методами. Мулла незатейливо заставлял детей учить суры Корана с помощью порки….С 15-ти лет он всецело посвятил себя поэзии и стал разъезжать по аулам вместе со взрослыми акынами. Чаще всего брал его с собой знаменитый Суюнбай.

В 1916 году Жамбылу исполнилось 70 лет. Акын все чаще думал о прожитых годах, вспоминал события ушедших дней…. Однако волею судьбы в почтенном возрасте ему пришлось стать участником грандиозных событий, потрясших кочевое общество. Как отмечает автор книги, Семиречье превратилось в крупный центр восстания казахов против российской власти. Поводом к восстанию послужил указ царя от 25 июня 1916 года «О реквизиции». В нем говорилось о мобилизации «инородческого» мужского населения Казахстана, Средней Азии и частично Сибири в возрасте от 19 до 43 лет включительно «для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии». Царское правительство хотело освободить русских солдат и рабочих от строительства оборонительных сооружений и других тыловых работ, заменив их «реквизированными инородцами». Неподчинившихся царскому указу карали безжалостно. Находившийся в гуще событий Жамбыл не мог остаться безучастным к горю народа. Страдания сердца отражались в его песнях. 
Народ поднялся на борьбу. Вооруженные чем попало жители аулов стали нападать на представителей царской власти. Поджигали местные канцелярии и дома волостных управителей. В итоге для подавления волнений в Жетысу царское правительство снарядило карательную экспедицию в составе 2 батальонов, 33 сотен, 42 орудий и 97 пулеметных команд. К концу года восстание пошло на убыль, затем последовал разгром восставших. 
Все эти стадии борьбы Жамбыл зафиксировал для истории в «Песне гневного сердца». Акын оказывал повстанцам посильную помощь советами, вдохновлял песнями, всегда был рядом с народом.
После трагических событий 1916 года в казахской степи Жамбыл встретил известия о революционных переменах в России в 1917 году с особыми надеждами. Как подчеркивает в своей третьей главе к книге «Творец в изменившемся мире» Е. Сыдыков, свержение царя и приход новой власти, естественно, были опосредованы ожиданиями улучшений в жизни казахов. Но сверх этого акын лелеял потаенную надежду на возрождение акынского искусства, которое в последние годы царизма испытывало невероятный кризис, связанный с необратимым стремлением российской администрации перевести кочевых казахов на оседлость. 
И вот после февральской революции 1917 года в России установилось двоевластие Временного правительства и Петросовета. А 2 марта отрекся от престола царь Николай II. Эти события положили конец практике «реквизиции» казахов на тыловые работы. Затем, 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 года, в Петрограде произошла Октябрьская революция. Власть в России захватили большевики. О Великой Октябрьской социалистической революции Жамбыл пел много раз до самой кончины и всегда в возвышенных тонах, прославляя в романтическом стиле не только Октябрь, но и вождей революции. Старец воспрял духом. Акын взял домбру и сел на коня. Стал ездить по аулам, гостя у родственников, друзей, знакомых. Снова пел, сочинял песни. Восхваляя новую власть, предрекал ей роль заступницы за казахский народ. Пел о Марксе, Ленине, пел об автономии республики как о многовековой мечте народа о независимости.
В марте 1941 года Жамбыл Жабаев, наряду с Лебедевым-Кумачом, Георгием Леонидзе, Сергеем Михалковым, Александром Твардовским, получили Сталинскую премию второй степени с формулировкой «за общественные произведения». Это была высшая награда в Советском Союзе за выдающиеся достижения в области литературы и искусства в 1940-1954 годах.   
После получения премиии 95-летний старец вновь воспрял духом. Стал выезжать на колхозные поля, где пел работникам вдлохновляющие куплеты о труде («Богатство земли»)... Однако судьбой были уготованы акыну новые жестокие потрясения, которые он, возможно, предвидел, когда создавал антивоенные произведения-предостережения, но надеялся, что разгорающаяся Вторая мировая война минует его страну, позволит ему, престарелому человеку, дожить в покое свой век. Но случилось иначе.
22 июня 1941 года гитлеровская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Весть о начале Великой Отечественной войны пришла к Жамбылу, когда он находился на жайляу Кулансаз. Он тотчас объявил окружению, что отныне ему не до хворей, старческой дремы или покойных прогулок по жайляу. Он должен быть со своими песнями в рядах защитников Отечества!
Спустя несколько дней о сел на коня, чтобы вернуться в аул. Как рассказывал Сабит Муканов, 3 июля 1941 года Жамбыл подъехал к дому в тот момент, когда по радио передавали речь Иосифа Сталина. Перед репродуктором собрались все родственники акына. В ту же ночь Жамбыл Жабаев сложил песню «В час, когда зовет Сталин». 4 июля спел ее перед колхозниками. Простыми и сердечными словами он сумел отразить чувство тревоги всех советских людей за свою Родину, готовность встать на ее защиту.
Жамбыл следил за военными сводками, слушал радио, сердито требуя от родственников, чтобы кто-нибудь, знающий русский язык, переводил слова диктора. Обычно переводили литературные секретари. Пришло время и Жамбыла. Руководство страны и республики решило просить акына поддержать творчеством блокадных ленинградцев. Направили к нему литературных помощников. 

Одно из самых знаменитых произведений Жамбыла Жабаева, которое обращено к ленинградцам в фашистской блокаде, и прославило имя казахского акына на всем Евразийском континенте, было написано 80 лет назад.

Когда осенью 1941 года Ленинград оказался в кольце блокады, в защиту осажденных первым раздался голос великого казахского акына Жамбыла Жабаева: «Ленинградцы, дети мои, ленинградцы, гордость моя…» Годы Жамбыла в то время приближались к вековой отметке. Акын-мудрец по-прежнему был зорок душой, пропускал через себя все полнокровие жизни.

В 1941 на фронт ушел Алгадай, сын Жамбыла. Священной вещью для старого акына стала черная тарелка репродуктора. Изо дня в день оттуда лились невеселые новости. Однажды в голосе Юрия Левитана прозвучала особая трагическая нота – был взят в блокаду Ленинград. Для Жамбыла будто задрожали бескрайние казахские степи… Боль, сострадание, святой гнев разлились в душе акына.

Жамбыл Жабаев писал о Ленинграде, вспомнил годы своей жизни в этом городе, он всегда играл на домбре и пытался симпровизировать песню о Ленинграде, о красоте города, о его роли в революции, о его стойких защитниках. Так создавались гениальные строки одного из самых знаменитых, легендарных произведений Жамбыла «Ленинградцы, дети мои!»:

Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Мне в струе степного ручья
Виден отблеск невской струи.
Если вдоль снеговых хребтов
Взором старческим я скользну, -
Вижу своды ваших мостов,
Зорь балтийских голубизну,
Фонарей вечерних рои,
Золоченых крыш острия…
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!

Русский писатель Тарловский сделал перевод, и песня «Ленинградцы, дети мои!» была отослана в Москву. 
Газеты, радио разнесли по всему необъятному простору нашей Родины слова отцовской любви и заботы старого акына, обращенные к защитникам Ленинграда. Их услышали, прочли в расклеенных по осажденному городу плакатах жители Ленинграда, в фронтовых газетах – защитники его. Стойкость, веру в победу и силу народов нашей страны будили слова Жамбыла в их сердцах».
Так оно и было. В блокадном городе ленинградцы останавливались молча у деревянных щитов, на которых обычно крепились сводки и объявления, и читали напечатанные большими буквами на сером листе строки, мимо которых нельзя было пройти равнодушно. Дошли стихи и до фронта.

Композитор Сергей Прокофьев свидетельствовал: «Песня Джамбула «Ленинградцы, дети мои!» печаталась на плакатах большими буквами и вывешивалась на улицах города. Видел сам не раз, как у этих плакатов стояли люди и плакали. Был свидетелем и того, как люди выстраивались в очередь на улицах за газетой с песней Джамбула и не спешили в бомбоубежище даже тогда, когда на небе появлялись немецкие самолеты и начиналась бомбежка».
Много смыслов содержала в себе эта песня акына. Жамбылу удалось кристально чистым поэтическим языком увязать многовековую историю города с духом борьбы, которым жила вся страна, все ее народы в самую трудную для ленинградцев пору. 

22 июня 1945 года с восходом солнца сердце акына остановилось. 
После смерти акына его грандиозная популярность по всему Советскому Союзу продолжала реально содействовать дружбе народов страны вне зависимости от изменения политической конъюнктуры. 
В своей долгой жизни Жамбыл творил в разных эпохах, при разных режимах. И всегда оставался настоящим акыном – талантливым поэтом-импровизатором, виртуозно сочинявшим мгновенные песенные шедевры практически на любую актуальную тему, но сверх того был порывистым и бесстрашным правдолюбцем, отважным защитником бедноты, смелым и дерзким обличителем носителей зла. Жамбыл Жабаев поддержал дух народа многонациональной и многомиллионной страны в самый тяжелый момент истории, когда враг, ведомый разрушительными инстинктами, стоял у ворот Ленинграда и Москвы. Акын создал стихотворение-песню «Ленинградцы, дети мои!», безусловно, поддержавшую жителей блокадного города и воинов-защитников Отечества. Может быть, ради реализации этой миссии Всевышний и даровал ему столько лет жизни.

Ленинград, нынешний Петербург, не забыл великого акына. В 1952 году в исторической части города, между набережной Фонтанки и Загородным проспектом, появился переулок Джамбула. В 2002 году здесь встал бронзовый памятник великому акыну – подарок Казахстана к 300-летию Санкт-Петербурга. Рядом с 4-метровой статуей Жамбыла в национальном костюме, с домброй в руке фонтан, на каменных ступенях которого выбиты те самые бесценные строчки: «Ленинградцы, дети мои…»