методическая подборка литературного материала по творчеству Б.Пастернака

Особенности поэзии Б. Пастернака

Борис Леонидович Пастернак — один из крупнейших поэтов, внесший незаменимый вклад в русскую поэзию советской. эпохи и мировую поэзию XX века. Его поэзия сложна и проста, изысканна и доступна, эмоциональна и сдержанна. Она поражает богатством звуков и ассоциаций.

Давно знакомые предметы и явления предстают перед нами с неожиданной стороны. Поэтический мир настолько ярок и своеобразен, что нельзя оставаться к нему равнодушным. Поэзия Пастернака —- это отражение личности поэта, выросшего в семье известного художника. С первых своих шагов в стихах Борис Пастернак обнаружил особый почерк, особый строй художественных средств и приемов. Самая обыкновенная картина иногда рисуется под совершенно неожиданным зрительным углом.

Первые публикации его стихотворений относятся к 1913 году. В следующем году у поэта выходит в свет первый сборник “Близнец в тучах”. Но к своему раннему творчеству Пастернак относился критически и впоследствии ряд стихотворений основательно переработал. В них он зачастую пропускает несущественное, прерывает, нарушает логические связи, предоставляя читателю догадываться о них. Иногда он даже не называет предмет своего повествования, давая ему множество определений, применяет сказуемое без подлежащего. Так, к примеру, построено у него стихотворение “Памяти Демона”.

Надо сказать, что Пастернаку в целом свойственно отношение к поэзии как к напряженной работе, требующей полной самоотдачи:

Не спи, не спи, работай,

Не прерывай труда.

Не спи, борись с дремотой,

Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,

Не предавайся сну.

Ты — времени заложник

У вечности в плену.

Уже в первые годы творчества у Пастернака проявляются те особенные стороны таланта, которые полностью раскрылись в поэтизации прозы жизни, философских раздумьях о смысле любви и творчества:

Февраль. Достать чернил и плакать!

Писать о феврале навзрыд,

Пока грохочущая слякоть

Весною черною горит.

Борис Пастернак вводил в свои стихи редкие слова и выражения. Чем реже слово употреблялось, тем лучше это было для поэта. Для того чтобы вникнуть в суть образов, созданных им, нужно хорошо понимать значение таких слов. А к их выбору Пастернак относился с большим вниманием. Он хотел избежать штампов, его отталкивали “затертые” поэтические выражения. Поэтому в его стихах мы можем встретить устаревшие слова, редкие географические названия, конкретные имена философов, поэтов, ученых, литературных персонажей.

Своеобразие стихотворного стиля Пастернака состоит и в необычном синтаксисе. Поэт нарушает привычные нормы. Вроде бы обычные слова, но их расстановка в строфе необычна, и поэтому стихотворение требует от нас внимательного чтения:

В посаде, куда ни одна нога

Не ступала, лишь ворожеи да вьюги

Ступала нога, в бесноватой округе,

Где и то, как убитые, спят снега...

Но какую экспрессивность придает такой синтаксис поэтическому тексту! В стихотворении речь идет о путнике, заблудившемся в посаде, о метели, усугубляющей безысходность пути. Душевное состояние путника передают обычные слова, но само чувство тревоги, растерянности звучит в том необычном ритме стихотворения, который придает ему своеобразный синтаксис.

Оригинальны и ассоциации Пастернака. Они непривычные, но именно благодаря этому действительно свежие. Они помогают описываемому образу раскрыться именно так, как он его видит. В стихотворении “Старый парк” сказано, что “каркающих стай девятки разлетаются с дерев”. А далее находим такие строчки:

Зверской боли крепнут схватки,

Крепнет ветер, озверев,

И летят грачей девятки,

Черные девятки треф.

Образный ряд этого стихотворения глубже, чем может показаться на первый взгляд. Поэт использует здесь трехчленное сравнение: грачи — девятки треф — самолеты. Дело в том, что стихотворение написано в 1941 году, когда немецкие самолеты летали девятками, и их строй напомнил поэту девятки треф и грачей. Своеобразие лирики Пастернака состоит в сложных ассоциативных рядах. Вот, например, какими точными и в то же время сложными, необычайными штрихами передается ощущение прогретого воздуха в хвойном лесу:

Текли лучи. Текли жуки с отливом,

Стекло стрекоз сновало по щекам.

Был полон лес мерцаньем кропотливым,

Как под щипцами у часовщика.

Поэзия Пастернака — поэзия дорог и разворачивающихся просторов. Вот как Пастернак определяет поэзию в книге “Сестра моя — жизнь”.

Это — круто налившийся свист,

Это — щелканье сдавленных льдинок,

Это — ночь, леденящая лист,

Это — двух соловьев поединок.

Это — сладкий заглохший горох.

Это — слезы вселенной в лопатках,

Это — с пультов и флейт —

Фигаро Низвергается градом на грядку.

Все. что ночи так важно сыскать

На глубоких купаленных доньях,

И звезду донести до садка

На трепещущих мокрых ладонях...

“Определение поэзии”

В стихах Пастернака всегда ощущаешь не наигранный, а глубоко естественный, даже стихийный лирический напор, порывистость, динамичность. У них есть свойство западать в душу, застревать в уголках памяти. Пейзаж у Пастернака существует на равных с человеком правах. Явления природы у него как бы живые существа: дождик топчется у порога, гроза, угрожая, ломится в ворота. Иногда у поэта сам дождь пишет стихи:

Отростки ливня грязнут в гроздьях

И долго, долго, до зари

Кропают с кровель свой акростих.

Пуская в рифму пузыри.

Первозданной чистотой предстает перед нами в стихах Пастернака и Урал (“На пароходе”, “Урал впервые”), и Север, и родные поэту места близ Москвы с их ландышами и соснами, неистовыми грозами и стрижами. Впоследствии в таких книгах, как “На ранних поездах”, “Когда разгуляется”, вереницы пейзажей будут вторгаться в стихи поэта, выражая его восторг перед миром природы.

На протяжении всей жизни (особенно в зрелую и позднюю пору) Борис Пастернак был предельно строг к себе, взыскателен и иногда неоправданно резок в автохарактеристиках. Это можно понять. Поэт всегда работал, мыслил, творил. Когда сейчас мы читаем и перечитываем его стихи и поэмы, написанные до 1940 года, то находим в них много свежего, яркого, прекрасного.

Ранние стихи Пастернака хранят отчетливые следы символизма: обилие туманностей, отрешенность от времени, общую тональность, напоминающую то раннего Блока, то Сологуба, то Белого:

Не подняться дню в усилиях светилен,

Не совлечь земле крещенских покрывал.

Но, как и земля, бывалым обессилен,

Но, как и снега, я к персти дней припал.

Эти строки — первоначальный вариант стихотворения “Зимняя ночь”, коренным образом переделанного в 1928 году:

Не поправить дня устьями светилен,

Не поднять теням крещенских покрывал.

На земле зима, и дым огней бессилен

Распрямить дома, полегшие вповал.

Здесь все иное. Правда, поэт все еще занят здесь “посторонней остротой”, но шаг сделан, и это важный шаг.

С течением времени поэзия Пастернака становится прозрачней, ясней. Новый слог чувствуется в таких крупных его произведениях, как “Девятьсот пятый год”, “Лейтенант Шмидт”,' “Спекторский”. Добиваясь простоты и естественности стиха, он создает редкостные по силе вещи. Стих его как бы очистился, приобрел чеканную ясность. Произошедшая с художником эволюция была естественным путем, который стремился во всем дойти до самой сути.

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней.

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

Художник считал, что образ должен не отдалять изображаемое, а, напротив, приближать его, не уводить в сторону, а заставлять сосредоточиться на нем:

Во льду река и мерзлый тальник,

А поперек, на голый лед,

Как зеркало на подзеркальник,

Поставлен черный небосвод.

Одухотворенная предметность “прозы пристальной крупицы” (“Анне Ахматовой”), вносимая в поэтическую ткань, стремление в своем искусстве “быть живым” (“Быть знаменитым некрасиво...”), историческая правда, поддержанная динамическими картинами природы,— все это свидетельствует о стремлении Пастернака отойти от школ, отмеченных “ненужной манерностью”.

Быть знаменитым некрасиво.

Не это поднимает ввысь.

Не надо заводить архива,

Над рукописями трястись.

И должен ни единой долькой

Не отступаться от лица,

Но быть живым, живым и только,

Живым и только до конца.

Мир поэзии Б. Пастернака все время расширялся, и трудно предположить меру и форму дальнейшего расширения, если бы поэт прожил еще годы и продолжил бы лучшее, что было заложено в его последней книге “Когда разгуляется”.

Природа, мир, тайник вселенной,

Я службу долгую твою.

Объятый дрожью сокровенной

В слезах от счастья простою.

Однако сослагательное наклонение “если бы” неуместно и непроизводительно. Перед нами завершенная судьба. На протяжении жизни поэт прошел несколько творческих циклов, проделал несколько витков вверх по спирали постижения общества, природы, духовного мира индивидуума. Признанием большого таланта Б. Пастернака явилось присуждение ему в 1958 году Нобелевской премии.

Наследие Бориса Пастернака законно входит в сокровищницу русской и мировой культуры XX века. Оно завоевало любовь и признание самых взыскательных и строгих ценителей поэзии. Знание этого наследия становится насущной необходимостью, упоительным чтением и поводом для раздумий над коренными вопросами человеческого бытия.