" Особенности развития русской литературы в период Великой Отечественной войны

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ ЮЖНО-КАЗАХСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ

ЮЖНО-КАЗАХСТАНСКИЙ КОЛЛЕДЖ ИСКУССТВ И ДИЗАЙНА ИМЕНИ

А.КАСТЕЕВА

Кафедра “Общеобразовательных дисциплин”

Ералиева Максуда Мурадовна

МЕТОДИЧЕСКАЯ РАЗРАБОТКА

Дисциплина: Русский язык и литература.

Тема: " Особенности развития русской литературы в период Великой Отечественной войны"

Шымкент - 2017

Составила : преподаватель общеобразовательных дисциплин Ералиева М.М

Методическая разработка

Тема: “Особенности развития русской литературы в период Великой Отечественной войны

для учащихся русской группы Южно Казахстанского колледжа искусств и дизайна им

А.Кастеева

В работе предлагается методика преподавания литературы в русских группах, развивать умственную

деятельность учащихся, ознакомить многообразиям жанров литературы периода войны. Преподаватель

подчеркивает, как важно приучить учащихся потриотизму, любовь к Родине, родной земле.

Рассмотрено и обсуждено на заседании

кафедры "Общеобразовательных дисциплин"

П ротокол № от " " 20

Председатель кафедры

Утверждено и одобрено на заседании

Методического совета колледжа

П ротокол № от " " 20

1

Содержание

Введение..........................................................................................................3-4

Глава 1.Ведущие жанры в литературе в начале Великой Отечественной войны.

1.1. Поэзия военных лет..................................................................................... 5-7

1.2. Выступление талантливых молодых поэтов в период Великой Отечественной войны................................................................................8-14

Глава 2. Проза военных лет.

1.1. Публицистика.............................................................................................15-17.

1.2. Драматургия................................................................................................18-20

Заключение...............................................................................................................21

Список литературы...................................................................................................22

2

Введение.

Ощущением неотвратимо приближающейся битвы была пронизана жизнь страны предвоенного десятилетия. В 30-е годы тревожный ветер военной грозы бушевал подчас непосредственно у самых границ Советского Союза.

Неустанно предупреждал о приближающейся опасности М.Горький. Он был неутомимым организатором антивоенных сил всего мира, неоднократно обращался с яркими публицистическими призывами к деятелям культуры разных стран противостоять наступлению фашизма. Ответственную роль в этом деле Горький возлагал на советскую литературу.

Мирная жизнь советского народа оборвалась 22 июня 1941 года в результате вероломного нападения на нашу страну фашисткой Германии. Уже следующий день в газете "Правда" появились стихи А. Суркова "Песня смелых", а затем - "Священная война" В. Лебедева-Кумача; публицистические стихи и статьи, очерки и рассказы различных советских писателей публиковались ежедневно. В те дни "слово художника было на вооружении армии и народа", писал М. Шолохов. Поэты, прозаики, драматурги помогали своим словом ковать волю народа к победе.

В первые же дни войны на фронт в качестве бойцов, командиров, политработников, корреспондентов ушло около тысячи писателей. Более четырехсот литераторов не вернулись с полей сражения. Среди них А. Гайдар, Е.Петров, Ю. Крымов, В. Ставский, И. Уткин, А. Лебедев, Г. Суворов. Немалое число художников слова прославило свои имена воинскими подвигами.

Развязывая войну, гитлеровцы рассчитывали возбудить между народами многоликого государства национальную рознь. Этого не произошло – военные испытания еще больше сблизили народы нашей страны. Оказалась единой и наша многонациональная литература. «Голоса поэтической переклички», по выражению Н. Тихонова, шли по всему Советскому Союзу. Тема любви к социалистической Отчизне и ненависти к захватчикам звучала в творчестве русского поэта А. Твардовского и литовской поэтессы Саломеи Нерис, в стихах народного поэта Латвии Яна Судрабкална и белорусов Якуба Колоса, Аркадия Кулешова, Максима Танка. Всенародную известность приобрели произведения украинцев Павло Тычины и Андрея Малышко. Многочисленная армия корреспондентов, журналистов ежедневно, порой в самых трудных и опасных условиях, обслуживала дивизионные, армейские и фронтовые газеты. В Советской Армии была официально введена особая должность «писатель». Партия, Верховное командование придавали важнейшее значение литературно-художественному слову в воспитании боевого духа воинов. Характерно, что непосредственно на фронтах проходили даже крупные писательские совещания, обсуждавшие творческие вопросы.

3

Писатели жили одной жизнью с воюющим народом.

Преданность своему долгу, гражданская самоотверженность помогли писателям создать множество произведений, необходимых народу. «Ни одна армия в мире,- говорил Маршал Советского Союза В. И. Чуйков,- не имела такой силы, как наше искусство, наша литература…»

В начале войны главенствующее положение в литературе заняли наиболее мобильные и оперативные жанры: публицистика, песня, очерк, короткий рассказ, лирическое стихотворение.

4

.

Глава 1. Ведущие жанры в литературе в начале Великой Отечественной войны.

1.1 Поэзия военных лет.

В годы Великой Отечественной войны советская поэзия пережила особый подъем. Именно в стихе, в высокой эмоциональной речи выразилось необычайная сила патриотического воодушевления, владевшая поднявшимся на борьбу народом. «Пожалуй, никогда за время существования советской поэзии не было написано столько лирических стихов, как за последние годы», — заметил А. Сурков в одном из своих публичных выступлений во время войны, и был совершенно прав. Стихи публиковались центральной и фронтовой печатью, транслировались по радио наряду с информацией о важнейших военных и политических событиях, звучали с многочисленных импровизированных эстрад на фронте и в тылу.
     Читатели и слушатели тепло встречали поэзию. Об одной из таких встреч рассказывает А. Фадеев в дневнике «Ленинград в дни блокады», вспоминая литературный вечер у рабочих Кировского завода, в котором он принимал участие вместе с Н. Тихоновым и А. Прокофьевым. Многие стихи переписывались в фронтовые блокноты, заучивались наизусть. Стихи «Жди меня» К. Симонова, «Землянка» А. Суркова, «Огонек» М. Исаковского породили многочисленные стихотворные «ответы». Поэтический диалог пишущих и читающих, горячая заинтересованность в поэзии широких масс свидетельствовали о том, что в годы войны между поэтами и народом установился невиданный в истории нашей поэзии сердечный контакт.
     Душевная близость с народом является самой примечательной и в известном смысле исключительной особенностью лирики 1941—1945 гг. Чтобы пояснить это положение, напомним простейшую и в принципе верную схему лирического отражения жизни: «я» и мир. В 20-е годы в нашей поэзии она конкретизировалась в формуле: «я» и революция. Генеральное направление лирики того времени определил В. Маяковский двумя словами: «Моя революция». В годы первых пятилеток эстетический диапазон нашей поэзии расширяется. Пафос преображения действительности определяет характер всей литературы, в том числе и лирики. Лирический герой стремится «переделать» свое «я» и слиться с народом-воином.
     Лирика 30-х годов имела «невоенный» характер. Война трактовалась преимущественно как опоэтизированное воспоминание о гражданской войне. Правда, время от времени появлялись стихи, выражающие чувство тревоги («Предчувствие», «Я так боюсь» О. Берггольц; «Тревога» М. Алигер) и даже страха (В. Луговской). В стихах К. Симонова, А. Суркова, А. Твардовского, Н. Ушакова, навеянных предвоенными инцидентами в Монголии и Финляндии, обнаружилась тенденция к трезвому изображению войны и ее тягот. Но в целом поэты редко заглядывали в глаза беде и трактовали эту тему в слишком оптимистическом духе: «И в воде мы не утонем, и в огне мы не сгорим».
      5

Гром, грянувший 22 июня, сместил ось лирической поэзии, изменил поэтический угол зрения на войну. «Да, война не такая, какой мы писали ее, — это горькая штука», — признается К. Симонов («Из дневника»), А. Твардовский открывает первую страницу «Василия Теркина» утверждением, ставшим для поэзии военных лет программным:
     А всего иного пуще
     Не прожить наверняка —
     Без чего ? Без правды сущей,
     Правды, прямо в душу бьющей,
     Да была б она погуще,
     Как бы ни была горька.
     Родина, война, смерть и бессмертие, ненависть к врагу, боевое братство и товарищество, любовь и верность, мечта о победе, раздумья о судьбе народа — вот основные мотивы, вокруг которых бьется теперь поэтическая мысль.
     Поэзия 1941—1945 гг. необыкновенно быстро «отмобилизовалась», нашла свое место в строю и широко и полно отразила сложное и многогранное отношение народа к войне. В стихах Н. Тихонова, А. Суркова, М. Исаковского, А. Твардовского, Н. Асеева, А. Прокофьева, Д. Кедрина, С. Щипачева, И. Сельвинского и других поэтов слышится и тревога за отечество, и беспощадная ненависть к агрессорам, и горечь невозвратимых утрат, и отчетливое сознание жестокой необходимости войны войне...
     Своеобразную и углубленную разработку получает и тема родной земли, нации, народа. В довоенной лирике родина трактовалась главным образом в революционном и даже планетарном духе и нередко противопоставлялась всему остальному миру: «У нас у всех — одна, одна, одна — единственная на земле страна!» (В. Луговской); «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек» (В. Лебедев-Кумач). В том же плане полярного противопоставления нередко повертывалась она и по отношению к прошлому
     В дни войны обострилось чувство отчизны. Оторванные от любимых занятий и родных мест миллионы людей как бы по-новому взглянули на привычные родные края, на дом, где родились, на самих себя, на свой народ. Это нашло отражение и в поэзии.
     Количество абстрактных и риторических стихов на патриотические темы пошло на убыль. Появились проникновенные стихи о Москве (А. Сурков, В. Гусев), о Ленинграде (Н. Тихонов, О. Берггольц, А. Прокофьев, В. Инбер), о Смоленщине (М. Исаковский) и т. д. Поэты пристально вглядываются в лицо родной земли, пишут о деревенских проселках, о зябком осиннике, о незатейливых крестах русских могил, о трех березках, что стоят на родном, до боли с детства знакомом клочке земли, где ты родился и рос (стихи А. Суркова, А. Прокофьева, А. Твардовского, К. Симонова и др.). Самое же главное, художники в дни войны как бы «заново познали свой народ» (Леонов) и тему родины толковали как тему народа.

6

           Видоизменился в лирике военных лет и характер так называемого лирического героя. Прежде всего он стал более земным, более интимно близким, чем в лирике предшествующего периода. В стихах А. Твардовского («За Вязьмой», «Две строчки»), А. Прокофьева («Товарищ, ты видел над нею», «Мама»), К. Симонова («Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины», «Дом в Вязьме»), С. Щипачева («Опять весна над русскими полями», «Партизанка») и других поэтов конкретные, личные чувства и переживания несли в себе общезначимое, общенародное и потому не становились отвлеченно-дек- ларативными. И хотя у поэтов иногда обнаруживалась тенденция к «принижению» героя, к очерковости, в целом сама по себе такая тенденция была плодотворна и в конечном счете привела к усилению конкретно-реалистического начала в поэзии военных лет. Поэзия как бы вошла в войну, а война со всеми ее батальными и бытовыми подробностями — в поэзию. «Приземление» лирики не мешало передаче поэтами грандиозности событий и красоты подвига нашего народа. Герои часто терпят тяжелые, подчас нечеловеческие лишения и страдания, и вместе с тем мы постоянно ощущаем глубоко оптимистическое решение трагического:
     Впору поднять десяти поколеньям
     Тяжесть, которую подняли мы.
     (А. Сурков)
     Новый поворот в изображении лирического героя означал также и усиление внимания к народным, национальным чертам характера людей. Любовь к отечеству и ненависть к врагу — это тот неиссякаемый и по существу единственный родник, из которого черпала в горькую годину свое вдохновение наша лирика.
     Редкое поэтическое единодушие не обезличило поэтов. Больше того, кажется, еще никогда поэтическая индивидуальность таких поэтов, как Н. Тихонов, А. Твардовский, А. Прокофьев, А. Сурков, О. Берггольц, К. Симонов, М. Исаковский, не раскрывалась с такой силой, как в годы войны. Графически четкая тихоновская строка в «Огненном годе» обрела высокую интеллектуальную зрелость. В поэзию А. Прокофьева с неудержимой силой ворвалась вольная и широкая стихия русской народной напевной речи. Внутреннее родство с народным языком легко угадывается, у каждого на свой лад, в стихах А. Суркова, М. Исаковского и

7

других поэтов. А. Твардовский культуру стиха поднимает до такой высоты, когда стих перестает ощущаться как стих. Твардовский предельно сближает стих с русской разговорной речью. Он думает и говорит стихами.

1.2.Выступление талантливых молодых поэтов в период Великой Отечественной войны.

 Война вызвала настоятельную потребность в поэтах-ораторах. Даже такие лирики, как М. Исаковский, С. Щипачев, Н. Рыленков, М. Алигер, заговорили с народом в ряде стихов громким ораторским голосом. Набат и призыв становится одним из основных мотивов одической поэзии. И чем труднее складывалась обстановка на фронте, тем сильнее звучал голос поэта-трубача. А. Сурков: «Вперед! В наступленье! Назад ни шагу!», «Мститель! Над пламенем встань! Порази в черное сердце пьяного зверя»; Н. Тихонов: «Согнем врага, чтоб зверь и трус хлебнул до смерти горя»; А. Твардовский: «Ты — враг. И да здравствует кара и месть!»; О. Берггольц: «Опрокинь врага, задержи»; Вера Инбер (сыну):
     Бей врага, чтобы он обессилел,
     Чтобы он захлебнулся в крови,
     Чтоб удар твой был равен по силе
     Всей моей материнской любви!
     К одическим стихам можно отнести многочисленные послания Москве, Ленинграду, Белоруссии, Украине, обращения и призывы («Вперед, богатыри, вперед!» А. Суркова, «Ленинградке» О. Берггольц), наказы («Наказ сыну» М. Исаковского), новогодние послания («Новогоднее слово» А. Твардовского, «1942» Д. Бедного, «1 января 1942 года» С. Васильева), восторженные оды о России, о Советской Армии и оды проклятья («Слово ненависти» А. Твардовского, «Проклятие» И. Эренбурга, «Мщение» П. Антокольского), стихи-клятвы («Родина, отомстим!» В. Инбер, «Заповедь мстителей» А. Суркова) и т. д.
     Поэтика одических стихов военных лет во многом тради- ционна. Это сказалось и в наличии большого количества риторических фигур, вопрошений, восклицаний, ответствова- ний и т. д., и в обилии метафор, аллегорий, гипербол, звуковых повторов, и в особом характере сцепления словесных образов, называемом «сопряжением», и, наконец, в интонационно-ритмической организации стиха.
     Установка на «произносимость», на декламационно-ора- торскую речь в одических стихах военного времени, как и в классической оде, становится основным жанроопределяющим фактором. Сопряжение, т. е. повторение и соседство либо сходных, либо тождественных в смысловом и звуковом отношении слов, придает одическому стиху особо возвышенный характер: «То был залог, порука из порук, что мы его угомоним навеки» (А. Твардовский); «И враг бежит, смятенный и голодный, кляня судьбу проклятую свою» (Н. Тихонов) и т. п.
     Одические стихи 1941—1945 гг. наследуют лучшие черты од Пушкина, Некрасова, Брюсова, Маяковского. В классически ясных одических формах нашло выход возмущенное и потрясенное до самих глубин гражданское чувство советских людей. Именно в таких стихах находила наиболее полное и открытое выражение страстная, публицистически заостренная — гневная или патетическая — мысль, которой жил народ в те годы. Действенность их усиливалась тем более, что они были обращены не «вообще» к народу, армии, а как бы к

8

каждому воину в отдельности, к каждому человеку («Убей его» К. Симонова, «Партизанам

Смоленщины» А. Твардовского, «Товарищ, ты видел» А. Прокофьева и др.). Это придавало даже наиболее открыто-публицистическим стихам характер лично-интимный. Чаще всего и самый публицистический пафос стихотворения сменялся, переплетался с собственно лирическим или, наоборот, лирическое начало стиха переходило в патетику, публицистику.
     Товарищ, ты видел над нею
     Закаты в дыму и крови.
     Чтоб ненависть била сильнее.
     Давай говорить о любви.
     (А. Прокофьев)
     В этих стихах — разгадка и того своеобразия лирической поэзии военных лет, которым отмечена она почти у всех поэтов.
     В одических, патетических стихах обнаружилась и другая особенность военной лирики — стремление к созданию обобщенных, идущих от народно-поэтических традиций, почти символических образов Родины, России, поднявшей «свой богатырский, карающий меч» над «умытыми кровью просторами». Нередко и образ солдата вырисовывался как образ сказочного или былинного богатыря, насмерть вставшего на защиту отечества, а образы народа и войны персонифицировались в образах Мести, Возмездия, Гор Беды, не теряя, однако, реального современного содержания. При этом самый характер одических стихов менялся на разных этапах войны — с призывных и гневных декламационных интонаций к воспеванию героического подвига воинов, народа, Родины. Достаточно сравнить, например, «Тебе Украина» и «Возмездие» А. Твардовского, «За нашей спиной Москва» и «И день и ночь...» А. Суркова, «Землякам-сибирякам» и «Ода русской пушке» С. Васильева, «Бей врага!» (1942) и «Домой! домой!» (1945) В. Инбер и многие другие, чтобы почувствовать, как по-разному отражались в публицистической лирике настроение и мироощущение советских людей в ходе войны.
      Одический дух проник во всю поэзию военных лет, в том числе и интимную. Стихи задушевного лирического склада представляли собою, как

9

правило, исповедь патриотического сердца перед Родиной, любимой, друзьями, передсобственной совестью. И это естественно: дорога к личному счастью хотя и была у каждого своя, но она непременно проходила через войну. Иногда одический подтекст выступает настолько явственно, что как бы захлестывает волною гражданских чувств элегическую основу произведения. Таково, на наш взгляд, стихотворение К. Симонова «Жди меня». «Жди меня» — это своеобразный «наказ» любимой. Однако в стихах о любви господствовала иная интонация, иной строй, который можно было бы назвать элегическим.
     Говорят, что элегия — стих грусти. Это верно лишь отчасти для стихов XIX в. Оттенки настроений в элегических стихах военных лет весьма разнообразны: тут и грусть, и раздумья о войне, и скорбь о невосполнимых утратах, и жалость и сострадание к павшим на поле боя, горечь разлуки, боль потерь и радость ожидаемых встреч, чувство боли душевной и физической на войне, тоска по мирной счастливой жизни и мечта о победе. В таких стихах, как «Мой сын синеглазый», «Незрячие глаза остекленели», «Исповедь воина» А. Суркова, «Две строчки» («Из записной потертой книжки...»), «В поле, ручьями из- мытом», «У Днепра» А. Твардовского, в ряде стихов К. Симонова, М. Исаковского, Н. Тихонова, М. Алигер, О. Берггольц и других выражены интимные чувства лирического героя, его личные муки и страдания, близкие и понятные воюющим соотечественникам. Великая правда чувства в них связана с глубокой тревогой за судьбу отечества. Она слышится в «мыслимом голосе» советского воина в изумительных стихотворениях
     A. Твардовского «Я убит подо Ржевом», А. Ахматовой «Мужество», С. Наровчатова «В те годы» и других стихах.
     Элегия не нуждается в большой аудитории и не стремится «перекричать войну». Но в грохоте и гуле военных лет ее голос был хорошо слышен, так как пишущие стояли близко у сердца воюющего человека. В одическом стихе то или иное чувство как бы дано заранее. Оно не требует своего развития, а лишь стремится раскрыться в возможно полной и яркой форме. В элегии художник воссоздает сам процесс зарождения чувства, его развитие. Поэтому военные элегии, как правило, тяготеют к некоему подобию фабулы. Правда, она порою бывает проста, незамысловата, например, мотив возвращения героя к любимой («Без меня никого не люби»
     B. Лебедева-Кумача). Иногда это получает трагическое разрешение: воин не находит любимой («Возвращение» С. Гудзен- ко). Но чаще элегическое чувство грусти пересиливает надежда на встречу, на счастье, на любовь («Мы встретимся снова»
     C. Васильева, «Положи мне на плечи руки» А. Суркова).
     Иногда утверждают, что «исповедническая» лирика определяет характер поэзии военных лет. Это верно только отчасти, так как наряду с элегиями создавались и одические стихи. Больше того, чувство гражданского долга побуждало поэтов обращаться к читателю прежде всего с публицистическими стихами. Они создавались не только в годы невзгод, но и в период побед. На взятие Берлина откликнулись многие поэты, хотя и не все удачно. Недаром А. Твардовский заметил тогда: «Не в самый полдень торжества приходят лучшие слова».
     Такое же жанровое многообразие отличает и песню военной поры — от гимнической и маршевой до интимно-любовной. Песни эпохи Великой Отечественной войны начинают свою боевую поступь с гимна. 24 июня 1941 г. в центральных газетах было опубликовано стихотворение В. Лебедева-Кумача «Священная война», а 25 июня — «Песня смелых» А. Суркова. «Священная война» через несколько дней становится самой популярной песней

10

(музыка А. Александрова). В ней содержится и призыв («Вставай, страна огромная, вставай на

смертный бой...»), и горячее пожелание («Пусть ярость благородная вскипает, как волна»), и полярная характеристика столкнувшихся сил («Как два полярных полюса, во всем враждебны мы»), и многократно повторенная энергичная клятва («Дадим отпор душителям», «Пойдем ломать всей силою», «Загоним пулю в лоб»). Песня заканчивается оптимистически, с большим подъемом:
     Встает страна огромная,
     Встает на смертный бой
     С фашистской силой темною,
     С проклятою ордой.
     Простые доходчивые слова запоминались, а широкий напевный мотив делал ее легкой для исполнения. Она стала как бы «музыкальной эмблемой» тех лет, заглавным песенным произведением и своеобразным жанровым «центром», к которому тяготели песни-марши, песни-призывы.
     Гимнические песни военных лет весьма многочисленны. Особенно много гимнов появилось в 1943 г. в связи с двадцатипятилетием Красной Армии, а также в период конкурса на создание гимна Советского Союза (песни М. Исаковского «Слава советской державе», музыка В. Захарова; В. Гусева «Живи, наша Родина», музыка Т. Хренникова; С. Васильева «Слава нашей Москве», музыка А. Новикова, и др.).
     Гимны военных лет своим происхождением обязаны революционным гимническим песням, но их содержание шире: они славят родину, партию, народ. В них нет частностей, деталей, исторических или бытовых подробностей. Они выражают общенародные чувства и не чуждаются ни символики, ни устойчивых традиционных словосочетаний («земля родная», «Россия-мать», «ярость благородная», «святое знамя»), ни риторических фигур. Многочисленные обращения, призывы придают им действенный и целенаправленный характер. Тон этих песен возвышенно-приподнятый, торжественный, темп неторопливый, ритм четкий, как правило, легко приспособленный к строевому шагу.
     Маршевые песни представляют собою разновидность гимнических песен и несут на себе как бы двойную нагрузку. Выполняя свойственные гимнам функции, они одновременно призваны всей своей формой, своим четким чеканным ритмом мобилизовать людей в поход, организовать массовое целенаправленное движение.
     «Песня смелых» А. Суркова (музыка В. Белого), быть может, яснее, чем любая другая маршевая песня, выразила то, что принес с собою военный марш 1941—1945 гг.: волю, собранность, энергию, организованность, публицистическую страстность, боевой запал, невероятный динамизм и силу молодости. Русские маршевые песни обычно построены на широкой проголосной основе и рассчитаны на размеренный строевой шаг. «Песне смелых», напротив, свойственна решительная и энергичная мелодическая форма:
     Смелый к победе стремится.
     Смелым — дорога вперед.
     Смелого пуля боится,
     Смелого штык не берет.
     Наряду с гимнами и маршами поэты-песенники военных лет создают большое количество песен о родине. В одних песнях образ Родины воспроизводился как бы в целом, «от края до

11

770 ₸ - Сатып алу

Материал ұнаса әріптестеріңізбен бөлісіңіз

Ватсапта бөлісу Телеграммда бөлісу Фейсбукта бөлісу Сілтемені көшіру

Ресми байқаулар тізімі

Республикалық байқауларға қатысып жарамды дипломдар алып санатыңызды көтеріңіз!

Тізімді көру